То ли время действительно ускоряется, то ли я слишком много времени и внимания посвятил одной теме, но событий, требующих хотя бы минимального комментария, накопилось множество. Это и исторические годовщины, и события дней сегодняшних - голосование в ПАСЕ по вопросу о лишении российской делегации права голоса на этом форуме, и, конечно, отчет Ростехнадзора о причинах аварии на Саяно-Шушенской ГЭС…

Прежде всего, стоит отметить 60-летие КНР, к которому эта страна подошла не только сильной и собранной, но и, безусловно, самой перспективной. Для сравнения: 60-летие Октябрьской революции в России – 1977 год, 60-летие создания СССР – 1982-й. Конечно, ни о каком развале СССР тогда и речи не было. Более того, был достигнут стратегический ядерный паритет с США (которого в полном объеме у Китая с США до сих пор нет). Но всякий, кто жил в нашей стране в то время, видел, что далеко не все благополучно. И главное: перспектива и наша способность к лидерству стремительно утрачивались. Вопрос о том, почему так происходило, имеет множество ответов, в том числе, весьма идеологизированных. Но содержательное зерно можно свести к одному: были утрачены необходимые как коллективные, так и индивидуальные смыслы и стимулы, включая и весь объем необходимых в любой эффективной системе управления «кнутов» и «пряников». На всех уровнях «страх божий» и сопричастность к общему делу уходили в прошлое, а сладкую морковку перед носом упорно не вешали. И шутка, что «они делают вид, что платят нам за работу, а мы делаем вид, что работаем…» родилась тогда не на пустом месте. Причем, понятно, эта шутка не могла относиться ни к шахтеру, ни к сталевару, ни к командиру подводной лодки, ни к врачу скорой помощи и т.п., но к значительной части гуманитарной и, частично, даже и научно-технической интеллигенции, а также управленческому аппарату, это относилось всерьез. И это действовало на мозги – общественное мнение-то кто формировал? Такие стратегические организационно-управленческие ошибки история не прощает. И нам не простила.

Что ж, остается искренне поздравить китайским коллег по жизни на планете, пожелать им и далее следовать собственным курсом, а в будущем, когда, не исключено, их мощь станет и почти безальтернативной, быть достаточно мудрыми и ответственными, чтобы мир благодарил их, а не проклинал.

А теперь к нашим делам. Доклад международных экспертов о причинах и обстоятельствах годичной давности военного конфликта в Южной Осетии практически совпал с голосованием в ПАСЕ по вопросу о лишении российской делегации права голоса на этом форуме. Признание в докладе, пусть и с годичным опозданием, факта, что войну начала Грузия, а также непринятие решения о лишении российской делегации права голоса всерьез представлены в наших СМИ как дипломатические победы. Рискну утверждать, что это не вполне верная и обоснованная трактовка событий.

Прежде всего, а на что же ушел целый год? Кроме того, для западного общественного мнения важно не то, что написано в докладе, но то, как это преподнесено в массовых СМИ, но здесь никакого чуда не произошло. Более того, в докладе раздается «всем сестрам по серьгам», и, с точки зрения воздействия на западное общественное мнение, ни сам доклад, ни его трактовки и интерпретации в западных СМИ, как мы можем видеть, никакого радикального прорыва не создают. А если так, то в чем же выдающаяся дипломатическая победа?

Еще интереснее с историей об очередной попытке лишения российской делегации права голоса в ПАСЕ и нашей «победой» здесь. Возникает естественный вопрос: а что это за организация такая, призванная судить и оценивать наши действия? Это что – ООН или какой-либо общепризнанный суд при ООН? Зачем мы вообще, да еще и за свои немалые деньги, принимаем участие в работе непонятной организации, в которой всерьез, причем не в первый раз, ставится вопрос о праве голоса нашей делегации?

Сторонники «интеграции» тут же отвечают, что нет, ни в коем случае уходить из ПАСЕ нельзя, это, мол, важная переговорная площадка. И тут ловлю на слове: если «переговорная», то разве допустимы в принципе переговоры, на которых одна сторона регулярно перед самым началом, когда уже все собрались, начинает обсуждать вопрос о том, допускать ли до участия в переговорах другую сторону? Можно ли себе представить, чтобы какие-то важные переговоры, например, между СССР и США по вопросам разоружения, велись бы с периодическим рассмотрением уже в ходе переговоров американской стороной всерьез вопроса о том, давать нам слово или нет, да еще и с заранее непредсказуемым результатом? Абсурд. Но разве не абсурд ныне происходящее в ПАСЕ?

Позиция всякого уважающего себя и свой народ государства должна быть безусловной: переговорная площадка, на которой регулярно ставится вопрос о возможной дискриминации делегации этого государства, да еще и не чисто формально, а реально, с непредсказуемым каждый раз результатом – не наша площадка. В этом в принципе нельзя участвовать.

Мне скажут: аналогия неверна, так как это не двусторонние переговоры (мы и они), а «широкий диалог», где мы – не напротив за переговорным столом, а внутри единого дискутирующего сообщества. Если так, спешу поздравить.

А если всерьез, то, во-первых, надо четко разделять площадки переговорные и дискуссионные. На последние пусть ездят вольные и невольные (официозные) мыслители. Переговоры же – дело серьезное и ответственное. И, что немаловажно, протокольное. То есть, стороны, заинтересованные в успехе переговоров, заранее договариваются о взаимоприемлемом формате. Но неужто регулярные голосования о том, разрешать нашим открывать рот или же позволить держать открытыми только уши, является для нас приемлемым форматом?

И, во-вторых, здесь не должно быть никаких иллюзий. Мы – не внутри. Мы не в НАТО. Мы – не в ЕС. Так с чего вдруг мы должны быть «внутри» на равных в некоей организации, где практически все остальные – вместе, изначально сплочены, а мы – отдельно? И пусть непринятие резолюции о лишении нас права слова в ПАСЕ никого не вводит в заблуждение: дело не в том, что кто-то согласен с нашей правотой, но просто для многих сейчас не время нас от этой организации окончательно отключить. Но вполне время предварительно поунижать, подержать на коротком поводке, а для западного общественного мнения (о котором мы так заботимся и на фронте борьбы за которое мы, якобы, одерживаем выдающиеся победы) еще и помусолить вопрос о том, достойна ли Россия того, чтобы сидеть в ПАСЕ за одним столом с настоящими представителями европейской цивилизации...

Другой доклад, с моей точки зрения, представляет для нас существенно больший интерес – отчет Ростехнадзора о причинах аварии на Саяно-Шушенской ГЭС.

Много интересного мы узнали. Например, о предшествовавшем пожаре на Братской ГЭС, в результате которого системный оператор полностью потерял связь с Братской ГЭС и вынужден был всю нагрузку перебросить на уже фактически находившуюся в аварийном состоянии ГЭС Саяно-Шушенскую… Представляте, в каком веке живем, как в мире и стране со связью плохо, если даже связь между мощнейшей Братской ГЭС и системным оператором так легко разорвать? Тут очевидно: никакой Бен-Ладен не нужен – само все сыпется…

Впечатляет и история с шестью шпильками (из сорока девяти), на которых гайки вообще не были завернуты. Нас, конечно, специалисты тут же заверили, что гайки могли открутиться от вибрации, но тогда сразу два вопроса. Первый: а разве элементарные фиксаторы гаек, предусмотренные и во многих машинах и механизмах, куда менее ответственных, там предусмотрены не были? И второй: какой столь очевидно аварийной, да еще и как долго должна была быть вибрация, чтобы из сорока девяти шесть гаек могли взять да и отвернуться сами?

И, конечно, вывод ремонтных рабочих из штата ГЭС, да еще и с последующим поручением ремонта агрегатов компаниям, прямо связанным с руководителями ГЭС. Но здесь чему удивляться – а разве у нас теперь где-то кто-то делает иначе? И что – все это без высочайшего разрешения?

А главный распределитель между банками денег, выделяемых формально на «развитие нанотехнологий», демонстрирует небывалое мужество – заявляет, что принимает на себя ответственность за все свои действия в период руководства российской электроэнергетикой. Но с оговоркой: ГЭС в начале двухтысячных все равно надо было вводить в эксплуатацию. У меня же возникает нескромный вопрос: почему надо? Ведь как критиковали советскую систему – за приписки, за сдачу с недоделками, но там хотя бы было надо для обороноспособности. Теперь же – зачем вдруг потребовалось? А ведь ответ известен: чтобы, продавая электроэнергию дешевле, чем другим потребителям, обеспечить сверхприбыли хозяевам алюминиевых комбинатов…

И очередное «обнадеживающее» сообщение: будут строить мощную ЛЭП для связи Сибирского и Уральского бассейнов и объединения их в единую энергосистему. Замечательно, если кто совсем ничего не знает или не помнит, так можно записать и в инновации…

Стоит напомнить, что такая связь была, но ее целенаправленно разрушили. Надо ли восстановить? Разумеется, но экономически наиболее оправдано ее восстановление, прежде всего, как и было раньше – через Казахстан, что дополнительно содействовало бы реальной интеграции наших экономик. К сожалению, о подобном проекте пока ничего не слышно…

И, наконец, к годовщине объединения Германии. Двадцать лет назад решился «германский вопрос». Различным аспектам этих событий СМИ уделили достаточно внимания, но мне представляется самым важным для нас одно: есть ли здесь какая-то аналогия с русским вопросом и, соответственно, необходимостью его решения?

Действительно, неужто Бавария чем-то ближе к Саксонии, чем Ярославская область к Харьковской? Разумеется, нет. Но есть два существенных фактора.

Первый – национальное сомоощущение. Казалось бы, здесь все не в нашу пользу. Но не стоит посыпать голову пеплом - стоит помнить, что, несмотря на «Песню всех немцев», тем не менее, многие баварцы до сих пор считают себя именно баварцами, а не немцами. То есть, наличие на Украине и в Белоруссии тех, кто не считает себя единым с нами народом, вовсе не является непреодолимым препятствием. Вопрос здесь другой – качественный и уже затем количественный. А именно: являются ли те, кто за решение в будущем русского вопроса путем в конечном счете вновь объединения России, Украины и Белоруссии в единое государство, самыми сильными, самыми активными, самыми авторитетными и влиятельными в наших странах?

Фактор второй: если «ключи» от решения германского вопроса «лежали в Кремле», то есть, находились в руках СССР, то где лежат ключи от решения русского вопроса? В чьих руках решение? Можно предположить, что эти ключи в США и ЕС, но верно это лишь до тех пор, пока для большинства украинцев, да, к сожалению, теперь и для многих белорусов, Европа и евроатлантическая цивилизация, как экономическая и культурная среда, являются более притягательными, нежели наши пенаты – со всем нашим «откатингом» как нормой жизни, концами и прибылями в оффшорах и проистекающей из этого полной безответственностью, зримым проявлением чего и явилась нынешняя авария на Саяно-Шушенской ГЭС, а также покрывающей все это политической «вертикалью».

Можем ли мы предложить не только нашим братьям, но и самим себе какую-то достойную альтернативу? Об этом приходилось говорить неоднократно: альтернатива сегодня равно – и на Западе, и на Востоке. В том смысле, что ключевые механизмы и рычаги – едины. Более того, вполне наблюдаемы и компенсаторные механизмы. Например: в Европе, в отличие от США, нет смертной казни ни за масштабные экономические преступления, ни за государственную измену. Но зато и экономика в Европе существенно менее либеральная, чем в США, а деятельность должностных лиц и руководителей, как правило, более жестко зарегламентированная. В Китае же проблемы и нынешние масштабы преобразований несопоставимо грандиознее всего, что происходит сейчас в евроатлантическом сообществе, плюс вынужденное противостояние с пока еще самыми сильными в мире – тем же самым евроатлантическим миром. И потому, естественно, еще более жесткие механизмы контроля и санкции за нарушения, нежели даже в США. Что в этом смысле у нас, известно – полная неадекватность полномочий и ответственности на всех уровнях…

И уместно задаться еще одним вопросом: так выходит ли Россия из кризиса, как нам об этом бодро докладывают? Если и выходит, то, к сожалению, туда же, откуда в него благополучно (сначала даже и не осознавая этого) вошла, точнее, неожиданно для себя, буквально, ввалилась. Какие основания для подобного пессимистического утверждения, ведь все заявления власти такие обнадеживающие? Ответ известен: истинным индикатором экономической политики государства и важнейшим рычагом ее проведения является федеральный бюджет. А в проекте бюджета, внесенном в парламент, опять все как прежде: расходы проектируются исходя из заведомо заниженной плановой цены на нефть на мировом рынке – не нынешние порядка семидесяти долларов за баррель, практически уже общепризнанные как и «справедливые» (то есть отвечающие оптимальным условиям для развития и экономик, и поставщиков, и потребителей сырья), и более чем обоснованные продолжающимся ростом мирового спроса на энергетическое сырье, несмотря на пока еще не завершившийся мировой экономический кризис. Нет, в плане – лишь пятьдесят пять долларов за баррель. А куда избыток – на развитие, на инвестиции в образование, науку, новые технологии и т.п., так успешно только что разрекламированное? Разумеется, нет. Несмотря на замечательные лозунги и призывы, многочисленные совещания по технологическому перевооружению, на деле все по-прежнему: огромные «сверхплановые» деньги вновь планируется направлять в резервы - на «надежное» хранение и гарантированное обесценение на Запад, а взамен предполагается и хорошо знакомое внешнее заимствование. Естественно, опять под проценты, существенно выше тех, что нам будут платить за хранение наших резервов. Значит, правда: история учит, что таких, как мы, она действительно ничему не учит…