«Своевременность» протестов наводит на размышления не только в связи с отъездом Ху Цзиньтао из Италии (на саммите G8 предполагался диалог о новых резервных валютах при непосредственном участии Китая). Этому предшествовали события, связанные с формированием нового транзитного суперузла, соединяющего торговые магистрали между Индией, Ираном и Россией. Это создание особой торгово-экономической зоны в Синьцзяне, которая запланирована к вводу в конце 2009 года. К тому же, добавим наличие планов сооружения второй нитки нефтепровода из Казахстана в Синьцзян.

Транспортировка нефти и газа из стран СНГ должна обеспечиваться именно по коридору «Север – Юг», проходящему через Синьцзян, с выходом газо- и нефтепроводов на систему железных дорог России и Казахстана. КНР обеспечивает финансирование модернизации порта Гвадар в Пакистане. Проект Пекина предусматривает прокладку к Гвадару нефтепровода из Синьцзяна.
В 2008 году утвержден план строительства железных дорог для соединения Синьцзяна с Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном.

Таким образом, транзитный суперузел в Синьцзяне будет обеспечивать вывод энергоресурсов стран Средней Азии через Китай на мировой рынок. Если к этому добавить принятие решения Китаем о предоставлении кредита в 4 млрд. дол. Туркменистану, то становится понятным ускорение разогрева старой проблемы в этом автономном районе Китая. Сразу же после соглашения о кредите разгорелись страсти в Урумчи. Проект Nabukko, так нужный Западу, рассчитан на существенные объемы и туркменского газа.

В последние годы зарубежная диаспора уйгуров стала проявлять растущую политическую активность. Хотя глава «Всемирного уйгурского конгресса» Ребия Кадир находится вдали от родины (в н.в. в США), возможности современных коммуникаций могут облегчить ее, и других активистов, боль сердца и обеспечить взаимодействие с соотечественниками.
В 2007 году Госсовет КНР принял решение об ускоренном социально-экономическом развитии Синьцзяна. Несмотря на усилия центрального правительства, проблемы района частично консервировались и уходили вглубь, учитывая возможности подпольных организаций.

Инструментами «управляемого хаоса» являются экстремизм, национал-сепаратизм и терроризм. Без организованного ядра, которое имеет поддержку со стороны заинтересованных организаций, подобные акции невозможны. Поэтому надо понимать значение таких сетевых организаций как «Народно-революционная партия Восточного Туркестана» и одиозной «Скрытые концептуальные группы оперативного управления».

В итоге, начиная с 2008 года: волнения в Тибете, сейчас в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, далее другой автономный район. Какой именно? Возможно Внутренняя Монголия. Прослеживается линия дестабилизации именно на тех территориях, где проходят маршруты или ведутся проекты транспортировки нефти и газа. В связи с этим приграничные районы Казахстана, Китая и Монголии могут оказаться в эпицентре протестных выступлений на религиозной, этнической и иных почвах, пригодных для процесса «демократических» преобразований. Кому это может быть особенно выгодно? Скорее всего тем структурам финансового капитала, которые делают ставку на нефть и ориентируют своих ставленников в правительственных, военных кругах на продолжение политики неоконсерваторов. «Неоконы» - очень емкая категория, это глобальная философия миропорядка, а не просто какая-то программа партии на выборах. Возможно банковская группа Рокфеллеров наиболее заинтересована в дестабилизации Китая. Учитывая наднациональный характер принимаемых решений в мире и механизмы взаимодействия конкурирующих наднациональных финансовых групп, можно предположить, что общим взглядом их лидеров на Китай является «сдерживание» в сочетании с другими мерами политического характера. Это не умаляет значения, например, для США будущей мировой конфигурации G2 (Америка – Китай).
Если учесть особую роль КНР как лидера роста и солидного кредитора, то политика «мягкого сдерживания» может распространяться на всю ЮВА, учитывая и КНДР.