В статье рассматривается социально-психологический феномен “клиповое мышление”, приводится исторический аспект его возникновения в зарубежной и отечественной литературе, дается трактовка и особенности проявления в повседневной жизни, а также затрагивается актуальный вопрос: «Надо ли бороться с клиповым мышлением!?»

Слыша слово «клип», люди, чаще всего, соединяют его с музыкой, видео и это не случайно, поскольку в переводе с англ. «сlip» – «отсечение; вырезка (из газеты); отрывок (из фильма), нарезка». Слово «клип» отсылает читателя к принципам построения музыкальных видеороликов, точнее к тем их разновидностям, где видеоряд представляет собой слабо связанные между собой образы. По принципу построения музыкального клипа строится и клиповое мировоззрение, то есть человек воспринимает мир не целостно, а как череду почти не связанных между собой частей, фактов, событий. Обладатель клипового мышления затрудняется, а подчас не способен анализировать какую-либо ситуацию, ведь её образ не задерживается в мыслях надолго, он почти сразу исчезает, а его место тут же занимает новый (бесконечное переключение телеканалов, просмотр новостей, рекламы, трейлера к фильму, чтение блогов…)

В настоящее время СМИ активно муссируют слово «клип» в контексте мышления. Произошло это явление не одномоментно, сам термин «клиповое мышление» в философско-психологической литературе появился еще в конце 90-х г.г. ХХ в. и обозначал особенность человека воспринимать мир посредством короткого, яркого посыла, воплощенного в форме либо видеоклипа (отсюда и название), либо теленовости [1].

Первоначально именно СМИ, а не Всемирная сеть выработали универсальный формат подачи информации — так называемую последовательность актуальных клипов. Клип, в данном случае — это короткий набор тезисов, подающихся без определения контекста, так как в силу своей актуальности контекстом для клипа является объективная действительность. Таким образом, человек способен свободно воспринимать и интерпретировать клип в силу того, что погружен в эту самую действительность. На самом деле не все так прекрасно, как выглядит на первый взгляд, поскольку, ввиду фрагментарности подачи информации и разнесению связанных событий по времени, мозг просто не может осознавать и постигать связи между событиями. Формат СМИ заставляет мозг совершать фундаментальную ошибку осмысления — считать события связанными, если они имеют временную близость, а не фактологическую. Поэтому не удивительно, что появление клипового мышления — это ответ на возросшее количество информации.

Подтверждение этому можно найти в теории этапов развития цивилизации М. Маклюэна: «…общество, находясь на современном этапе развития, трансформируется в «электронное общество» или «глобальную деревню» и задает, посредством электронных средств коммуникации, многомерное восприятие мира. Развитие электронных средств коммуникации возвращает человеческое мышление к дотекстовой эпохе, и линейная последовательность знаков перестаёт быть базой культуры» [3].

За рубежом термин «клиповое мышление» подменяется более широким — «клиповая культура», и понимается в работах американского футуролога Э. Тоффлера как принципиально новое явление, рассматривающееся в качестве составляющей общей информационной культуры будущего, основанной на бесконечном мелькании информационных отрезков и комфортной для людей соответствующего склада ума. В своей книге «Третья волна» Э. Тоффлер так описывает клип-культуру: «…на личностном уровне нас осаждают и ослепляют противоречивыми и не относящимися к нам фрагментами образного ряда, которые выбивают почву из-под ног наших старых идей, обстреливают нас разорванными, лишенными смысла «клипами», мгновенными кадрами» [4, С.160].

Клип-культура формирует такие уникальные формы восприятия, как «зеппинг» (англ. zapping, channel zapping — практика переключения каналов телевизора), когда путем безостановочного переключения каналов телевидения создается новый образ, состоящий из обрывков информации и осколков впечатлений. Этот образ не требует подключения воображения, рефлексии, осмысления, все время происходит «перезагрузка», «обновление» информации, когда всё первоначально увиденное без временного разрыва утрачивает свое значение, устаревает.

В отечественной науке первым употребляет термин «клиповое мышление» философ-археоавангардист Ф.И. Гиренок, полагая, что понятийное мышление перестало играть важную роль в современном мире: «…вот вы спросили, что сегодня происходит в философии, а происходит замена линейного, бинарного мышления нелинейным. Европейская культура выстраивается на системе доказательств. Русская культура, поскольку корни ее византийские, — на системе показа. И мы в себе воспитали, может быть, после И. Дамаскина, понимание картинок. Мы формировали в себе не понятийное мышление, а, как я его называю, клиповое, …реагирующее только на удар» [2, С.123].

В 2010 году культуролог К.Г. Фрумкин [5] выделяет пять предпосылок, породивших феномен «клиповое мышление»:

1. ускорение темпов жизни и напрямую связанное с ним возрастание объема информационного потока, что порождает проблематику отбора и сокращения информации, выделения главного и фильтрации лишнего;
2. потребность в большей актуальности информации и скорости ее поступления;
3. увеличение разнообразия поступающей информации;
4. увеличение количества дел, которыми один человек занимается одновременно;
5. рост диалогичности на разных уровнях социальной системы.

В целом, эпитет «клиповое мышление» за время своего существования приобретает ярко выраженную негативную коннотацию, чаще всего им «награждают» подростков и молодежь, считается, что данный вид мышления катастрофичен, ведь они читают урывками, слушают музыку в авто, посредством телефона, т.е. получают информацию пульсами, не фокусируясь на идеях, а лишь на отдельных вспышках и образах. Но так ли это плохо и действительно ли только подростки, молодежь подвержены клиповому мышлению?

Рассмотрим положительные (+) и отрицательные (–) стороны клипового мышления:

I)

– да, при клиповом мышлении окружающий мир превращается в мозаику разрозненных, мало связанных между собой фактов, частей, осколков информации. Человек привыкает к тому, что они постоянно, как в калейдоскопе, сменяют друг друга и постоянно требует новых (потребность слушать новую музыку, общаться в чате, постоянно «бродить» по сети, редактировать фотки, отрывки из фильмов экшен, играть в онлайн игры с новыми участниками…);

+ но, есть и оборотная сторона медали: клиповое мышление может использоваться как защитная реакция организма на информационную перегрузку. Если учитывать всю ту информацию, которую видит и слышит за день человек, плюс «всемирную свалку» Интернет, то нет ничего удивительного в том, что его мышление меняется, подстраивается, адаптируется к новому миру;

II)

– да, у подростков и студентов «клиповость» проявляется более ярко и связано это, во-первых, с тем, что они находятся «на виду» у педагогов, требующих от них читать первоисточники, конспектировать, и когда они этого не делают, начинается поиск интерактивных методов обучения и воздействия; во-вторых, с глобальной информатизацией общества и невероятно ускорившимся за последний десяток лет темпом обмена информацией, которая вселяет в подростка уверенность в быстром простом решении сложной для него задачи: зачем идти в библиотеку, чтобы взять, а затем прочитать «Войну и мир», когда достаточно открыть Google, найти, скачать из сети и посмотреть экранизацию романа, причем не Сергея Бондарчука, а Роберта Дорнхельма;

+ клиповое мышление — это вектор в развитии отношений человека с информацией, который возник, не вчера и исчезнет не завтра;

III)

– да, клиповое мышление предполагает упрощение, т.е. «забирает» глубину усвоения материала (употребляя слово «глубина» невольно вспоминается рассказ П. Зюскинда «Тяга к глубине» и что с этой «тягой» стало!);

+ клиповое мышление придает динамизм познавательной деятельности: часто мы попадаем в ситуацию, когда что-то вспоминаем, но не до конца уверены в точности воспроизведения информации;

IV)

– да, теряется способность к анализу и выстраиванию длинных логических цепочек, потребление информации приравнивается к поглощению фаст-фуда;

+ но великий классик Л.Н. Толстой говорил: «Короткие мысли тем хороши, что они заставляют серьезного читателя самого думать».

Список можно продолжить, ясно одно, клиповое мышление обладает не только недостатками — это просто развитие одних когнитивных навыков за счет других. Это феномен, присущий, по мнению Ларри Розена [6], поколению «I», воспитанному в эпоху бума компьютерных и коммуникационных технологий, — их возросшая способность к многозадачности. Дети интернет-поколения одновременно могут слушать музыку, общаться в чате, бродить по сети, редактировать фотографии, делая при этом уроки. Но, разумеется, платой за многозадачность становятся рассеянность, гиперактивность, дефицит внимания и предпочтение визуальных символов логике и углублению в текст.

Однозначного определения клипового мышления нет, но из всего вышесказанного следует: «клиповое мышление» — это процесс отражения множества разнообразных свойств объектов, без учета связей между ними, характеризующийся фрагментарностью информационного потока, алогичностью, полной разнородностью поступающей информации, высокой скоростью переключения между частями, фрагментами информации, отсутствием целостной картины восприятия окружающего мира.

Литература:

Азаренок, Н.В. Клиповое сознание и его влияние на психологию человека в современном мире. // Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения С.Л. Рубинштейна “Психология человека в современном мире”. Том 5. Личность и группа в условиях социальных изменений. / Отв. ред. А.Л. Журавлев. – М.: Изд-во “Институт психологии РАН”, 2009. – С. 110-112.

Гиренок, Ф.И. Метафизика пата (косноязычие усталого человека). – М: Лабиринт, 1995. – 201 с.

Маклюэн, М. Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего. (The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man). – М.: Академический проект, 2005. – 496 с.

Фрумкин, К.Г. Клиповое мышление и судьба линейного текста. // Ineternum 2010. – №1. – Режим доступа: [http://nounivers.narod.ru/pub/kf_clip.htm от 02.01.2012].

Rosen, L. Мe, МySpace, and I: Parenting the Net Generation. – N.Y., 2007. – 258 с.